Высочайшее повеление императора Александра II наместнику на Кавказе князю А. Барятинскому – заключить мир с имамом Шамилем.
Подробно в гл. 3 тома 3 «Пленение» имама Шамиля – событие, которого не было»; в томе 4 «Заключить мир на условиях Шамиля». Реконструкция событий на Гунибе».
28 июля 1859 года император Александр II в письме наместнику на Кавказе князю А. И. Барятинскому сообщает о том, что направил к главнокомандующему в Тифлис посланника Шамиля в Константинополе, «наделенного всеми полномочиями, чтобы начать переговоры» о прекращении войны и заключении мира, что однозначно доказывает и свидетельствует – императору России Александру II был нужен только мир:
«№22
Красное Село, 28 июля 1859 года.
…Пусть Господь благословит Ваши усилия и даст нам вскоре добиться результата, к которому мы стремимся.
Дударов, которого я отправляю к Вам, желая, чтобы Вы предоставили его в распоряжение Евдокимова на все время экспедиции этого года, доставил нам очень важную новость, пришедшую из Константинополя. Агент Шамиля явился в наше посольство, наделенный, как он утверждает, всеми полномочиями, чтобы начать с нами переговоры.
Я приказал отправить его к Вам прямо в Тифлис.
Полностью полагаюсь на Вас и надеюсь, что Вы сумеете выяснить, можем ли мы действительно договориться с этим агентом. Если так, то мы достигнем огромного успеха, вся слава которого будет принадлежать Вам. Он завершит самым блестящим образом всю работу, что Вы уже выполнили и которую, как Вы знаете, я оцениваю по достоинству.
Пусть Господь поддержит и вдохновит Вас.
…обнимаю Вас от всего сердца.
Всецело Ваш Александр»[1].
Александр II повелевает «договориться» с полномочным представителем имама Шамиля о заключении мира.
Александр II убеждает А. Барятинского: «при заключении мира мы достигнем огромного успеха, вся слава которого будет принадлежать Вам».
Определенно и конкретно выражает свое высочайшее распоряжение – заключение мира «завершит самым блестящим образом всю работу, что Вы уже выполнили и которую, как Вы знаете, я оцениваю по достоинству».
Высочайшая воля императора Александра II – заключить мир с имамом Шамилем – была определенно выражена и зафиксирована в письменных повелениях, устных распоряжениях, в выполнении конкретных реальных конклюдентных действий.
Выполняя волю императора, министр иностранных дел А. М. Горчаков решительно требовал от главнокомандующего Кавказской армией А. И. Барятинского заключить мир с имамом Шамилем:
«Дорогой князь!
…Если бы Вы дали нам мир на Кавказе, Россия приобрела бы сразу одним этим обстоятельством в десять раз больше веса в совещаниях Европы, достигнув этого без жертв кровию и деньгами. Во всех отношениях момент этот чрезвычайно важен для нас, дорогой князь.
Никто не призван оказать России большую услугу, как та, которая представляется теперь Вам. История открывает Вам одну из лучших страниц.
Да вдохновит Вас Бог!»[2]
Мировым сообществом борьба горцев воспринималась как справедливая борьба за свободу, а государство-Имамат Шамиля – как первое в Евразии легитимное государство, созданное на миропонимании шариата, на убеждениях независимости, народоправия, равенства, свобод горцев Кавказа, будущего справедливого мироустройства.
Важным фактором такого отношения к свободолюбивым горцам было существование в России крепостного права; именно этот контраст и рабовладельческий атавизм вызывал симпатии к борьбе Шамиля.
Завершение войны по предложению императора Александра II и наместника на Кавказе, главнокомандующего Кавказской армией князя Барятинского – на условиях, выдвинутых имамом Шамилем, взаимовыгодных и взаимоприемлемых для обеих сторон – решало в пользу Империи многие внешние и внутренние проблемы, кардинально изменяло имидж России на мировой арене – представляло ее не жестоким колонизатором, а цивилизованной европейской державой.
Выполняя волю императора, военный министр России Н. О. Сухозанет настоятельно рекомендовал Барятинскому 29 июля 1859 года, незадолго до судьбоносной встречи на Гунибе Барятинского и Шамиля:
«Ваша звезда предоставляет вам случай совершить то, чего никто достигнуть не мог, а Ваша преданность Государю и прозорливость о степени услуги, которые вы можете принести России, внушит Вам желание предпочесть благодетельные плоды примирения славным военным подвигам.
Да благословит Вас Господь во всех предприятиях Ваших для славы настоящего царствования и пользы России»
(Красное село, 29 июля 1859 года)»[3].
Заключение мира с имамом шамилем – жизненная, геополитическая необходимость для Российской империи.
В апреле 1844 года французский дипломат виконт Г. Кастильон (1811– 1870), состоявший консулом в Тифлисе, в письме министру иностранных дел Франции Фрэнсуа-Пьеру-Гильому Гизо сообщал, что на тот момент наличный состав русских войск в кавказских областях доходил «более чем до 150 тыс. человек»[4].
В 1859 году на Кавказе, по свидетельству очевидцев, не заинтересованных в каких-либо преувеличениях, было сосредоточено более 270 тысяч русских солдат и офицеров.
«[путешественник] К. Кох в середине сороковых годов писал, что «…весь Дагестан не имеет столько мужского населения, сколько сражалось против него русских солдат»[5].
По свидетельству того же Г. Кастильона
«…во всей Чечне, население которой исчисляется в 100 тыс. душ жителей, не существует ни одного селения, имеющего более 150 – 200 душ.
…Население Дагестана, [включая женщин, детей и стариков], согласно общепринятой статистике … 400 тыс. душ»[6].
Кавказская война – самая долгая из всех, которые вела Россия.
«В боевых действиях на Кавказе с 1801 по 1864 год Россия потеряла 77 тысяч солдат и офицеров»[7].
По другим данным, боевые потери русских войск в Кавказской войне составили 96 тысяч 275 человек, в том числе 4050 офицеров и 13 генералов. Небоевые потери (смерть от ран и болезней) – как минимум втрое больше.
«Практически вся боеспособная часть императорской армии, и наиболее подготовленные генералы и офицеры… на протяжении более чем полувека служили на Кавказе»[8].
Война совершенно расстроила финансы империи, поставила Россию на грань банкротства.
«…Кавказская армия требовала до 80% всех финансовых и материальных затрат на всю русскую армию и почти 45–50% всех затрат государственного бюджета Империи»[9].
По мнению министра финансов России в 40-е годы XIX в. Е. Ф. Канкрина, Кавказская война наносила казне громадный, невосполнимый ущерб. В 1844 году он заявил Николаю I, что требуется либо немедленная победа, либо прекращение на Кавказе военных действий.
А. В. Головнин, в будущем министр народного просвещения, 14 марта 1858 года писал начальнику главного штаба Кавказской армии генералу Д. Милютину из Петербурга:
«…Не могу не скорбеть о тех громадных средствах, которые Вы требуете от России, истощенной прежним управлением и последней войной.
Скажите, какое государство в мире в состоянии держать постоянно 300 т. войск на военном положении…
Какое государство может уделить шестую часть всего дохода на одну область, ибо весь Кавказ только область России.
И когда же требуются эти жертвы? Когда две ревизии доказали уменьшение населения империи и когда мы не в состоянии справиться с финансами и в год мира занимаем 10 миллионов, чтобы покрыть текущие расходы, когда почти весь доход наш или главная его часть основаны на разврате народном…»[10].
«Небольшое пространство земли, окруженное с одной стороны Каспийским, а с другой Черным морями, Кавказ, более 60 лет постоянно отвлекает часть наших военных сил, и ежегодно поглощает значительную часть государственного дохода»[11].
Барятинский – государственный деятель, выдающийся полководец – искренне считал мир с Шамилем государственной необходимостью и благом для России и с 1855 года, при наместнике Н. Муравьеве, активно 
участвовал в заключении перемирия с имамом Шамилем.
«Сам князь Барятинский находил желательным покончить с Шамилем мирным соглашением, хотя бы на самых льготных для него условиях»[12].
Еще 4 мая 1859 года Барятинский писал Государю:
«У меня составлен план для будущего, но я не могу еще решиться изложить его письменно, потому что его осуществление зависит от хода действий нынешнего лета. Я ничем не могу себя связывать вперед; но мне бы хотелось на словах, собственно для сведения Вашего Величества, передать эти мои личные соображения: тогда, с картою в руках, Вы сами обсудите мой проект и основания, на которых я рассчитываю его осуществление.
Быть может, настанет день, когда Вы будете довольны данным мне разрешением словесно доложить вам о предмете, предоставленном моему обсуждению.
Поэтому, прошу у Вас разрешения прибыть на несколько дней в Петербург, и если Вы будете согласны, то повелеть сообщить мне об этом по телеграфу чрез Симферополь, а оттуда с курьером в Ставрополь»[13].
Барятинский просит императора принять его, чтобы изложить свой план об окончании войны и заключении мира с имамом Шамилем.
Барятинский искренне считал мир с Шамилем государственной необходимостью и благом для России.
Барятинский разделял взгляды, позицию, решение своего предшественника – наместника на Кавказе Н. Муравьева, под командованием которого действовал в 1855 – 56 годы.
Ответ императора:
«Царское Село, 15 мая 1859 года.
Всего несколько слов, дорогой друг, в ответ на Ваше письмо от 4 мая, доставленное Вашим племянником.
Военный министр только что передал Вам мое согласие на Ваше прибытие сюда.
Я намеревался предложить встретиться в конце сентября в Николаеве или в Одессе во время моей поездки на юг.
Но поскольку серьезность политической ситуации может внести изменения в наши планы, я предпочитаю, на всякий случай, более надежный вариант и буду с величайшей радостью ждать Вашего прибытия сюда; уже предвкушаю возможность лично поговорить с Вами о многих вещах.
Так что до скорой встречи, а пока обнимаю Вас от всего сердца.
Александр»[14].
«Получив просимое разрешение, князь в июне выехал в Петербург, где, после стольких важных успехов, в короткое время им достигнутых, был самым дружески-милостивым образом принят Государем…»[15].
Решение императора Александра II, министра иностранных дел А. Горчакова, военного министра Н. Сухозанета, наместника на Кавказе А. Барятинского на весну-лето 1859 года было однозначным – прекратить бесполезную, бесперспективную Кавказскую войну.
Никто не помышлял, не предполагал, что можно закончить войну насильственным покорением имама Шамиля, военной победой, силой оружия.
Дмитрий Милютин в записке «О средствах и системе утверждения русского владычества на Кавказе», составленной им еще в 1840 – 41 годах, ясно выразил стратегию политики России на Кавказе, которую потом принял и разделил Барятинский:
«Мы должны всеми силами стараться согласовать наше владычество с интересами самих горцев как материальными, так и нравственными»[16].
1. Еще 24 августа 1859 года войска Барятинского, окружившие Гуниб, готовились к длительной осаде:
«В лагере нашем начинали свыкаться с мыслью о продолжительной стоянке. Главнокомандующий был в озабоченном расположении духа. По временам подходил он к поставленному пред его ставкой телескопу, на пригорке, с которого открывался вид на верхнюю поверхность Гуниба»[17].
«… [24-го] Говорят, что в Шуру послано за припасами на 2 месяца, так что придется стоять долго»[18].
2.
«С … наступлением холодов … возможно, подоспел бы … Магомед Амин с 10-тысячным войском»[19].
По свидетельству дагестанского историка М. Гасаналиева
«6 февраля [1859 года] … Магомед Амин … дал слово, что соберет 10-тысячное войско. Решили обратиться за помощью сванетам и осетинам»[20].
3. Гуниб был совершенно неприступен:
«Шамиль, не ограничиваясь природной крепостью Гуниба, употребил все средства, чтобы сделать его совершенно неприступным: он подорвал порохом все скалы, где представлялась малейшая возможность взобраться, заградил все тропинки (…) толстыми стенами, башнями, двух и трехъярусными оборонительными постройками, везде заготовил кучу каменьев для скатывания на атакующих, и приготовил оборону»[21].
«…Шамиль подготовил такую защиту, что вправе был считать себя безопасным.
Голода он тоже не боялся: наверху горы находился аул, вокруг него прекрасные пастбища, поля и березовая роща. В этом ауле были и пороховые заводы»[22].
Такая объективная ситуация была в августе 1859 года на Гунибе.
Для легитимного заключения мира было необходимо согласие имама Шамиля.
25 августа 1859 года главнокомандующий Кавказской армией А. Барятинский решительно остановил неожиданное для него проникновение «ширванцев» и «апшеронцев» на Гуниб, приказал:
«кто убьет [Шамиля], будет предан смертной казни»[23]
и направил полковника Лазарева к имаму Шамилю с повторным предложением закончить Кавказскую войну легитимным заключением мира.
25 августа 1859 года главнокомандующий Барятинский принимает все меры, чтобы не допустить штурма последнего укрепления Шамиля в Гунибе, а главное – не допустить гибели Шамиля.
25 августа 1859 года, несмотря на то, что «день уже клонился к закату», главнокомандующий Барятинский, при всем численном перевесе окруживших Гуниб царских войск, не отдал распоряжения штурмовать укрепленный аул Гуниб, объявив, что
«хоть-бы до завтрого надо дождаться»[24].
Пленение или гибель имама Шамиля свели бы на нет все договоренности об окончании войны и умиротворении Кавказа, перечеркнули бы все достижения Барятинского, Александра II, Горчакова, Сухозанета.
Необходимая находившемуся «в добром здравии и твердой памяти» А. Барятинскому встреча с Шамилем не предполагала измены, обмана, насилия, агрессии, провокаций, ультиматумов.
* * *
Русские офицеры готовились к встрече духовного вождя горцев, шествовавшего утвердить легитимно заключенный 19 – 20 августа 1859 года договор о мире с наместником на Кавказе князем А. Барятинским.
«…Барона Врангеля, стоявшего со своим штабом впереди войск, полковник Лазарев предупредил, через переводчика Викилова, не подавать руки Шамилю, в избежание неприятного случая, бывшего уже с генералом Клюки-фон-Клугенау при свидании в 1837 году»[25].
Подавать руку поверженному врагу, «пленнику» и при этом опасаться, что Шамиль может не ответить на рукопожатие и разгневаться немыслимо. Приветствовать и демонстрировать знаки высочайшего уважения уместно только в формате заключения мира.
«Первая встреча Шамиля с русскими ознаменовалась словами мира и дружелюбного приветствия»[26].
При встрече с Шамилем «барон Врангель … сказал, что хотя до сих пор «русские были его врагами, но теперь он найдет в них лучших друзей…»[27]
Мог ли когда-либо «пленный» найти лучших друзей в лице пленивших, покоривших силой оружия врагов? Для истории это нонсенс.
Наместник на Кавказе встретил имама Шамиля и вооруженных мюридов практически безоружным, без надлежащей охраны, что свидетельствует об абсолютном доверии Барятинского к Шамилю.
С того момента, как Шамиль согласился встретиться с Барятинским и заключить мир, выразил согласие утвердить договор о мире с государем императором, Барятинский стал оказывать имаму высшие почести – как главе государства и духовному вождю горцев Кавказа.
Распоряжение Барятинского было таково:
«…мой друг полковник Тромповский; он добр и человеколюбив, и повезет тебя в Петербург к Императору»[28],
«…он употребит все, чтобы ты не терпел никаких лишений и недостатков»[29].
Распоряжения Барятинского выполнялись беспрекословно и в точном соответствии.
Мюриды после двухминутной встречи Шамиля с «сардаром» Барятинским свободно и беспрепятственно покинули Гуниб, получив от Лазарева пропуски-«билеты» – гарантии личной безопасности и неприкосновенности, что неопровержимо свидетельствует о заключении мира. В случае обмана и вероломного пленения невозможно представить себе более нелепого и абсурдного действия со стороны русских – оставить мюридам оружие и предоставить свободу.
P.S. В 1862 году на Гунибе началось строительство крепости с двумя воротами.
Спустя девять лет, 11 сентября 1871 года император Александр II посетил Гуниб. «…Государь любовался с высоты окрестною местностью, представляющею, по выражению самого государя, «грандиозную картину». Подъехав в верхним воротам крепости, государь принял рапорт и, получив на сделанный им вопрос, имеют ли эти ворота названия, отрицательный ответ, государь приказал верхние ворота именовать «Шамилевскими», а нижние – «князя Барятинского»[30].
В этом высочайшем повелении императора – самый яркий памятник миротворцам – князю Барятинскому и имаму Шамилю, 25 августа 1859 года заключившим мир на Кавказе.
- Цит. по Письма императора Александра II князю А.И. Барятинскому//Вопросы истории №12, декабрь 2006. С. 131–132 ↑
- Рукописный фонд Института истории языка и литературы Дагестанского научного центра РАН, д. 1250, лл. 14–15. ↑
- Зиссерман А. Л. Фельдмаршал князь А. И. Барятинский (1815-1879). Т. 2.: М., 1890. – с. 269. ↑
- Письма виконта Г. Кастильона к Гизо. 24 апреля 1844 г. — 4 марта 1846 г. Историк-марксист, № 5 (57). 1936. Пер. C. Бушуева. ↑
- Письмо М.С.Воронцова А.П.Ермолову от 5/XII-1848 г. (см.: Князь М.С.Воронцов и А.П.Ермолов: Их переписка // РА. 1890. Кн. 1, № 3. С. 343 — 344); Koch К. Reise in Grusien, am Kaspischen Meere und in Kaukasus. Weimar, 1847. S. 392. Цит. по Покровский Н.И. Кавказские войны и Имамат Шамиля / Под ред. В.Г.Гаджиева, Н.И.Покровского. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000 ↑
- Там же ↑
- Гизетти А. Л. Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае. 1801-1885 гг. – Тифлис, 1901. ↑
- Хасбулатов Р. И. Чужие. Историко-политический очерк о чеченцах и их государственности. – М., 2003. ↑
- Там же. ↑
- Бочка Данаид. Письма Александра Васильевича Головнина Дмитрию Алексеевичу Милютину // Родина, №№ 3–4, 1994. ↑
- Романовский Д. И. Кавказ и Кавказская война // Публичные лекции, читанные в зале Пассажа Генерального штаба полковником Романовским Д. И. – СПб., 1860. ↑
- Воспоминания генералфельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1856–1860. – М.: РОССПЭН, 2004. – с. 381 ↑
- Зиссерман А. Фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. 1815-1879. Том 2. М. 1890. С. 208. ↑
- Цит. по Муханов В. М., Запальский Г. М. Письма императора Александра II князю А.И. Барятинскому//Вопросы истории №12, декабрь 2006. С. 131 ↑
- Зиссерман А. Фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. 1815-1879. Том 2. М. 1890. С. 208. ↑
- Ф. Д. А. Милютина, М. 7909/1. Цит. по Милютин Д. А. Дневник. Т. I (1873-1875). М, 1947, с. 10 ↑
- Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1856–1860. РОССПЭН, М., 2004, стр. 390 ↑
- Частное письмо о взятии Шамиля. Граф А. Орлов-Давыдов. Тифлис, 2 сент. 1859. Русский архив, № 6. 1869 ↑
- Гасаналиев М. «Первая Кавказская война». Книга 3. Махачкала, 2006. ↑
- Гасаналиев М. Там же. ↑
- «Современная летопись. Внутренние известия» «Русский вестник», т. 23. № 17, сентябрь 1859 г. Кн. 1. Стр. 86 ↑
- Алферьев П. Очерки из жизни Шамиля. Москва, 1905. Стр. 21 ↑
- Записки М. Я. Ольшевского. Кавказ с 1841 по 1866 г. «Русская старина», № 10. 1895 ↑
- Частное письмо о взятии Шамиля. Граф А. Орлов-Давыдов. Тифлис, 2 сент. 1859. Русский архив, № 6. 1869 ↑
- Филиппов В. Указ. соч., с. 133. ↑
- Филиппов В. Указ. соч., с. 133. ↑
- Филиппов В. Указ. соч., с. 133. ↑
- «Взятие в плен Шамиля». Письмо анонимного корреспондента Аугсбургской Всеобщей Газеты». «Русский Инвалид», 1859 г., 24 ноября, № 253 ↑
- Зиссерман А. Кавказская летопись. О последних событиях в Дагестане. «Кавказ», №73, 17 сентября 1859 г. ↑
- Солтан В. На Гунибе в 1859 и 1871 гг. // Русская старина, № 5, 1892 ↑
