Неопровержимый факт. Роскошная царская
карета-дормез для имама Шамиля.
Подробно в гл. 4 тома 3 «Пленение» – событие, которого не было».
«Карету мне, карету!»
А. С. Грибоедов.
Заказанная А. Барятинским в Москве в июне 1859 года для комфортной поездки имама Шамиля к императору Александру II карета (дормез) – бесспорное достоверное свидетельство, стопроцентное объективное доказательство, опровергающее документально-историографический подлог военной пропаганды о «пленении».
Находившимся в добром здравии и светлой памяти императору Александру II и князю А. Барятинскому не могла прийти мысль об иллюзорном «пленении» имама Шамиля и перевозке «пленника» в роскошной царской карете, оборудованной и приспособленной для длительного путешествия коронованных особ.
В июне 1859 года наместник на Кавказе князь А. Барятинский выехал в Петербург к императору Александру II, чтобы изложить свой план об окончании войны и заключении мира с имамом Шамилем.
Предложение Барятинского о заключении мира было принято, одобрено Александром II, сценарий дальнейших событий – детально расписан, согласован и утвержден императором.
Первым пунктом восхождения к миру был заблаговременный заказ роскошного, царского экипажа, соответствующего высокому положению главы государства Имамат, духовного вождя горцев Кавказа, в котором имам Шамиль должен ехать на встречу с Александром II, для высочайшего легитимного утверждения мира «помазанником божьим».
Барятинский, в июне 1859 года возвращаясь на Кавказ, выполнил распоряжение императора, заказал для имама Шамиля карету-дормез, соответствующую высокому положению главы государства Имамат, духовного вождя горцев Кавказа.
«Проездом чрез Москву, князь заказал одному из лучших мастеров дорожный экипаж для Шамиля…»[1] – карету-дормез.
«Специально для Шамиля и его семьи в начале лета 1859 г. в Москве наместник заказал одному из лучших мастеров дорожный экипаж и он стоял в Темир-Хан-Шуре для сопровождения имама в Петербург»[2].
Дормез – просторная карета, предназначенная для дальних поездок, длительных путешествий, приспособленная для сна в пути – в дормезах можно было спать во весь рост. (Высота – 185 см., длина – 450 см., запрягалась четверка, иногда даже шестерка лошадей).
Такая карета была у великого русского писателя, графа Л.Н. Толстого. «Тяжелые барские дормезы» упоминает в рассказе «Убийство» А. П. Чехов.
Покупка иностранных дормезов была предметом гордости.
В. А. Жуковский упоминает дормез в эпиграмме на Чичерина: «Сибири управленьем мой предок славен был, а я, судьбы веленьем, дормез себе купил».
Повозка была тяжелой с торжественным ходом: «Тяжелый венский дормез, с форейтором, шестериком вороных, медленно выехал, погромыхивая, из Бронной» (Григорий Данилевский. «Сожженная Москва»)[3].
Начальник штаба Кавказской армии Д. Милютин достоверно подтверждает исполнение высочайшего повеления императора России Александра II о заключении мира с имамом Шамилем:
«…из Тифлиса вытребована карета дорожная, ожидавшая в Темир-Хан-Шуре…»[4]
И далее: «27-го августа Шамиль и семейство его отправлены из лагеря … в сопровождении полковника Тромповского и переводчика Алибека Пензулаева, чрез Хаджал-махи, Кутиши, Дженгутай в Темир-Хан-Шуру, откуда он должен был ехать далее в карете,
со старшим сыном Казы-Магома»[5].
Монарший заказ кареты-дормеза для Шамиля доподлинно подтверждается свидетельствами о дальнейших событиях, происшедших в полном соответствии со планом Барятинского, утвержденным православным русским императором Александром II при встрече в Петербурге.
Ни Александр II, ни князь Барятинский не помышляли ни о «пленении», ни о «штурме» – России был нужен только мир на Кавказе, мир с имамом Шамилем.
Военный пропагандист и «придворный летописец» А. Зиссерман, которого невозможно заподозрить в благорасположении к имаму, непроизвольно свидетельствует: «Когда … уселись в дормез для дальнейшего путешествия в Москву, [Шамиль] выразил большое удовольствие экипажем, а когда Тромповский сказал, что этот экипаж уже давно стоял в его ожидании, он рассмеялся»[6].
Мухаммед Тахир ал-Карахи подтверждает:
«…мы ничего не видели от русских, кроме возвеличения и такого почета, что даже и рассказать невозможно… Ехали в дорогих колясках, а остальные находились в Темир-Хан-Шуре, окруженные таким же возвеличением и почетом»[7].
Шамиль и его сыновья следовали на встречу к императору России Александру II в роскошной царской карете, при оружии «с возвеличением и почетом», и так же, при оружии были приняты императором России Александром II на параде в городе Чугуеве 15 сентября 1859 г.
Действия Барятинского и его генералов, офицеров объективно свидетельствуют не о «конвоировании», не о «пленении», а об уважении и высших почестях как миротворцу имаму Шамилю, поставившему точку в окончании войны на Кавказе.
- Зиссерман А. Фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. 1815-1879. Том 2. М. 1890. С. 209. ↑
- Губаханова Р. А. Дневник и эпистолярное наследие высших чиновников царской России 2-й половины XIX в. как источник для изучения истории Дагестана. Источниковедение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа: принципы и методы изучения, оценки и использования. Материалы региональной конференции. Махачкала 1991, с. 165. ↑
- «Энциклопедия безавтомобильной жизни в русской литературе». www.culture.ru ↑
- Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1856–1860. РОССПЭН, М., 2004, стр. 398 – 399 ↑
- Там же, стр. 401 ↑
- Зиссерман А. Л. Фельдмаршал князь А. И. Барятинский (1815-1879). Т. 2.: М., 1890. – с. 296. ↑
- Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля / Пер. с араб. А.М. Барабанова – М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1941. Стр. 250 – 279 ↑
